Когда литературовед Виктор Шкловский, знавший Стефановича как замечательного переводчика, познакомился в послевоенные годы с одной из его религиозных поэм, он рассказал об этом Б.Л.Пастернаку, который в это время как раз работал над "Евангельским циклом" стихотворений к роману "Доктор Живаго".
Пастернак прочел его стихи, был совершенно очарован, и вскоре позвонил автору, сказав, что хочет познакомиться. Так состоялось их знакомство, позднее перешедшее в дружбу.
Пастернак дарил Стефановичу автографы своих стихотворений (в архиве Стефановича, ныне находящемся в РГАЛИ, сохранился весь цикл стихов к роману "Доктор Живаго", рукопись "Марии Стюарт", письма Бориса Леонидовича). Сестра Стефановича Людмила Владимировна была профессиональной машинисткой, и она перепечатывала для Пастернака 2-ую часть "Доктора Живаго". Переписка Стефановича с Пастернаком была мной опубликована в №7 журнала "Выбор" за 1989 г.
Оригинальное поэтическое творчество и переводы Стефановича высоко оценивались многими выдающимися деятелями русской культуры, такими, например, как А.А.Ахматова и Г.И. Чулков.
Скажем же несколько слов о биографии поэта. Николай Владимирович Стефанович родился 6 января (по н. стилю) 1912 года в семье служащего, Владимира Митрофановича Стефановича (ум. в 1916 г.). Мать, Ольга Петровна (ум. в 1947 г.), была учительницей. В семье также были три дочери. После окончания школы поэт учился на Высших литературных курсах в Москве, до их закрытия и разгона он успел окончить 3 курса. Учился он на курсе вместе с будущим директором Дома-музея Ф.И.Тютчева в Муранове К.В.Пигаревым. Уже в юношеские годы творчество Тютчева оказало на него большое влияние, ему Стефанович посвятил исследование, на почве любви к нему произошло его знакомство с известным поэтом и литературоведом Г.И.Чулковым. После закрытия курсов Николай Владимирович поступил в Щукинское театральное училище, а после его окончания в течение восьми предвоенных лет работал в Вахтанговском театре. Не могу не сказать и о печальном эпизоде в жизни Стефановича, который был широко распространен литературоведом Виталием Шенталинским, выпустившим в 2001 году книгу "Донос на Сократа". В главке, посвященной судьбе М.А.Волошина, автор наряду с прочим отводит несколько страниц и судебному делу христианской поэтессы Наталии Ануфриевой и математика Даниила Жуковского, летом 1936 года арестованными в Москве. Пишет он и о том, что арест последних произошел по доносу Николая Стефановича. Не обеляя Стефановича, все же хочу сказать, что с деталями этого дела до конца не все ясно. Скорее всего, это был не донос, а признательные показания, выбитые из поэта на следствии. С Ануфриевой и Жуковским поэт тесно дружил в течение нескольких лет, это был кружок молодых ищущих истины и христиански настроенных интеллектуалов. А познакомились они, скорее всего, через Чулкова, поскольку Жуковский был женат на сестре последнего Анне. Думаю, что донос написал кто-то еще. В деле фигурировал еще один человек, однокашник Даниила Жуковского по математическому факультету МГУ, который был от какой-либо ответственности освобожден и в деле более не фигурировал. Стефановича, очевидно, шантажировали его семьей, заставив выступить в качестве свидетеля на суде над Жуковским и Ануфриевой в апреле 1937 года. От перенесенного давления он тяжело заболел, в дальнейшем испытывал глубокие душевные муки от того, что не смог проявить должную меру стойкости. Тут могу лишь вспомнить старую как мир евангельскую истину - "Не судите, да не судимы будете". Вовсе не дело поэтов отстаивать свои убеждения, доказывая в кабинете следователей НКВД свою правоту. Их дело писать хорошие стихи.
В 1941 году в театр, в котором как раз дежурил Стефанович, попала бомба. Поэт был тяжело ранен и стал на всю жизнь инвалидом, получив 1-ую группу инвалидности.
В том же году он вместе с театром уехал в эвакуацию в Пермь. После возвращения в Москву, некоторое время он продолжал работать в театре. Вскоре познакомился с Б.Н.Слуцким, которому очень понравились стихи и переводы Стефановича. Слуцкий рекомендовал его для поступления в секцию переводчиков при Госиздате, и до конца своих дней Николай Владимирович профессионально занимался переводами: прежде всего восточных поэтов, в частности Рабиндраната Тагора, а также переводами с восточнославянских языков. Сам Стефанович неплохо знал языки народов Югославии, поскольку его отец был серб. Переводы его активно издавались, многие из них опубликованы на страницах журнала "Иностранная литература".
Умер поэт 14 апреля 1979 года, а похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве. Оригинальное творчество Стефановича при жизни практически опубликовано не было. Вышли при посредничестве Слуцкого 3 небольших публикации в альманахе "День поэзии". Связано это было, разумеется, с их религиозным наполнением. Лишь в перестроечные годы появились публикации на страницах "Огонька", "Сельской молодежи", "Нового мира", "Смены" и других изданий. К части этих публикаций имел прямое отношение автор данного предисловия.
Я подготовил к печати сборник Стефановича, поскольку познакомился в конце 1980-х гг. с сестрой поэта Людмилой Владимировеной и получил доступ к его архиву. Сборник полежал сначала в издательстве "Столица", затем в "Современном писателе", но по непонятным для меня причинам света так и не увидел, хотя даже стоял в издательских планах.
В архиве Стефановича сохранилось три поэмы. Две из них, "Блудный сын" и "Во мрак и в пустоту" (последняя посвящена А.А.Блоку) были мной опубликованы в №2 журнала "Москва" за 1991 год.
Поэма "Страстная неделя", точнее, первый ее вариант, писалась в годы войны в период нахождения поэта в эвакуации в Перми. Именно этот первый вариант, весьма отличающийся от последнего авторского варианта поэмы, и был в мае 1993 года опубликован на страницах газеты "День" другом поэта, известным российским индологом, лауреатом премии имени Дж. Неру Натальей Романовной Гусевой. К сожалению, последний вариант поэмы, к которому Стефанович возвращался до последних дней своей жизни, до сих пор так и не увидел свет. Пора исправить это упущения и познакомить читателя с поэмой "Страстная неделя" - этим блестящим образцом русской христианской лирики.